Я начала искать в интернете отзывы о логопедах и дефектологах. Мне повезло: я совершенно случайно первой позвонила дефектологу, у которой мы занимаемся уже 3 года. Сразу нашла «нашего» специалиста. Когда мы к ней пришли на консультацию, дочка вела себя идеально)))
Сидела за столом, увлеченно собирала пирамидку, изучала игрушки, дала нам спокойно побеседовать. Ну прямо наговаривают на ребенка)))) договорились о занятиях.
И вот на первых же занятиях мы и выдали все, что «умеем». Дочь плакала и кричала, отказывалась выполнять задания, ложилась на пол. Елена Валерьевна терпеливо пыталась установить контакт, умывала ее и успокаивала. Тогда она очень тактично сказала нам, что дело не только в задержке речи, есть еще что-то. Было бы хорошо поговорить с неврологом.
И снова мы пошли к неврологу. Напомню, что мы год пролечились у известного в городе невролога. И она с уверенностью говорила, что «данных за аутизм нет» (у нас даже справка такая есть)))) ставила нам СДВГ, ММД, ЗППР.
Невролог, к которому мы обратились в этот раз, оказалась молодым достаточно врачом, но, видимо, как раз с «не замыленным» взглядом. Ребенок устроил истерику на приеме, закатывалась с новой силой каждый раз, когда врач пыталась ее посмотреть. На все наши уверения, что она знает формы, цвета, счет, врач лишь сочувственно на нас смотрела. И было из-за чего. Когда мы спрашивали ребенка: «Какая эта форма? Что это? Какой цвет? Какая цифра?», в ответ был только рев, она пыталась слезть с коленок и уйти из кабинета. Представляете наше расстройство и недоумение, т.к. в другой обстановке она все это показывает и говорит.
В заключении врач написала «ЗППР с элементами аутичного расстройства» и посоветовала обратиться к психиатру, который как раз занимается аутичными детьми. Если нет РАС, то тогда один вариант лечения, если все-таки есть, то совершенно другой.
Так мы и попали к Рупашеву Андрею Валентиновичу. Меня удивило тогда, какие вопросы он задает, как будто знает, как она себя ведет в той или иной ситуации. Другие врачи спрашивали в основном про обмороки, приступы, тики и т.д., т.е. искали неврологический статус. А Андрей Валентинович спрашивал, как долго она может смотреть один и тот же мультик, играет ли своими руками, выставляет ли игрушки в ряд, сразу же откликается на свое имя или нет, принимает ли в свою игру, есть ли ролевые игры и т.д. Состояние дочки и диагноз не вызывали у него особого сомнения. РАС… на том момент ей было 3,5 года.
